Так могут сказать многие родители… Но мой сын был идеален! С самого его рождения я заботилась о нём ежеминутно: здоровое питание, книжки, классическая музыка, развивающие игры, рисование и ментальная арифметика. Я научила его уважать сверстников, он всегда говорил «Спасибо!», «Пожалуйста!», его вежливость покоряла взрослых. Ещё в садике воспитатели были в восторге – я получала комплименты, что я хорошая мать. Чистую одежду он мог носить неделю и мне даже не приходилось отстирывать пятна после еды и игр, настолько аккуратный и чистоплотный был сын.
И несмотря на то, что я воспитывала его одна, он понимал, что такое быть мужчиной: в школе помогал девочкам, вступался за слабых, приносил хорошие оценки.
Каково же было моё удивление, когда однажды мне позвонил папа одного из его одноклассников:
– Вы знаете, что ваш сын курит травку! Я пришёл с работы раньше времени и застал своего Артёма на балконе обкуренного, с пустой пластиковой бутылкой. Ваш сын принёс «плюшку», и подкуривал ему, а когда я пригрозил ему полицией, тот рассмеялся мне в лицо и сказал, что ему всё равно никто не поверит!
Честно говоря, я и сама на тот момент не поверила этим словам. Максим учился всего в восьмом классе, но уже задумывался о поступлении на физфак. Каждый раз, приходя домой, я видела его с книгами. Он никогда не давал мне повода усомниться в его ответственности. Макс говорил мне: «Мама, я знаю, что делаю, а тебе надо задуматься о своей личной жизни!».
Я начала встречаться с мужчиной. На работе у меня давно была взаимная симпатия с коллегой из компании подрядчика. Однажды мой воздыхатель пригласил меня на новогодний корпоратив, после которого мы поехали к нему, и я осталась у него дома на ночь. А потом понеслось: подарки, цветы, всё чаще я приезжала к нему с ночёвкой.
За сына не переживала: доверяла полностью, ведь он был весь в учёбе, я и подумать не могла ничего плохого.
И вот долгожданные майские праздники. Мы договорились с любимым, что съездим на дачу, сделаем шашлыки, отдохнём от работы. Но первого мая начался дождь, дороги размыло, и до садового товарищества доехать мы не смогли.
Пришлось возвращаться. До дома добралась поздно, уже после одиннадцати. Дверь мне открыть не удалось – в замок был вставлен ключ изнутри. Я бы подумала, что сын спит, но громкий панк-рок изнутри квартиры говорил об обратном.
«Странно, – подумала я, – разве Макс слушает эту музыку?!»… Но через минуту до меня дошло: а разве я знаю, какую музыку он слушает – всё время в наушниках, я и не интересовалась. Прислонившись к двери, стала писать ему сообщение: «Макс, это мама! Открой, пожалуйста, дверь, я не могу зайти!». Ответа не было.
Я вышла на улицу и подняла голову. На нашем балконе стояли подростки, на землю летели бычки и пустые бутылки.
«Он же всё время учится! Решил отдохнуть, с кем не случается в его возрасте…» – подумала я.
Но это было только начало.
Попав в квартиру, я обнаружила совсем не подростковую вечеринку.
По полу были раскиданы шприцы, презервативы, пустые бутылки от водки. Друзья Макса даже не обратили внимание на моё появление и продолжали пить и обниматься с полуголыми одноклассницами. Кто-то блевал с балкона прямо на улицу и окна соседей под нами.
Вызвать полицию было не вариант: Макса забрали бы вместе с ними, и его хорошей характеристике в школе пришёл бы конец.
Я смутно помню, чем закончился вечер. У меня просто случилась истерика: я плакала, кричала, выгоняла толпу неадекватных подростков вон.
Утром я проснулась на кухне: так и заснула в одежде, подперев руками голову.
– Макс, просыпайся! – я зашла в комнату к пятнадцатилетнему сыну впервые не постучавшись. – Ты объяснишь, что это было?!
Что угодно я ожидала, но не такой ответ:
– Пошла ты! – крикнул мне он из-под одеяла. – Дверь быстро закрыла! С другой стороны!
Сказать, что я опешила – не сказать ничего! Мир медленно переворачивался в моих глазах. Неужели это мой сын?!
– Макс! – отчаянно закричала я. – Как ты общаешься с матерью! Ты же хороший мальчик!
– Хороший? – он повернулся ко мне, и его лицо расплылось в ехидной улыбке. – Какого чёрта ты не у своего хахаля? Дай мне нормально пожить!
– Макс… – еле произнесла я, мои губы дрожали, дыхания не хватало. – Что с тобой…
– Хочешь знать правду? – резко ответил мне он. – Я хочу жить своей жизнью. Я вырос, ты не заметила?!
– Это, по-твоему, называется жить?! – воскликнула я, чувствуя, как прилив гнева сдавливает мне глотку.
– Да! – ответил он и отвернулся к стенке.
Скандалить было бесполезно. Макс и не думал просить прощения.
На следующий день я пошла в школу. Оказалось, Макс уже полгода не появляется на занятиях. Он приносил липовые справки, некоторые учителя даже не могли вспомнить, кто такой Максим Архипов.
А ведь я отдала своему ребёнку всю жизнь! Неужели какой-то служебный роман мог так повлиять на то, что строилось годами?! Я никогда не давила на сына, не била и не ругала, всегда давала ему пример тяги к знаниям, водила в театры, оплачивала секции. Где я ошиблась?!
Все следующие месяцы я пыталась поговорить с сыном, вызвать его на откровение, понять, где таятся обиды, где я допустила пробелы… Всё было бесполезно.
А Макс взрослел…
Когда ему исполнилось шестнадцать, он перестал приходить ночевать. От него пахло куревом и алкоголем. Беседы не давали результата. Я поняла, что в вуз он и не собирается поступать. Сколько времени он мастерски обманывал меня, делая вид, что читает книги! Вся его прилежность была направлена на то, чтобы усыпить мою бдительность.
Директор школы пошла мне навстречу и записала Макса к школьному психологу.
Моя последняя надежда. Я лично встречала Макса после уроков и следила за тем, чтобы, пообедав, он шёл к Марии Семёновной. Это была шестидесятилетняя женщина с огромным опытом и большими достижениями в работе. На её стене висело столько наград, что я обязана была поверить в результат.
Шёл последний год учёбы. Макс был в одиннадцатом классе. К этому времени он сильно отставал по успеваемости, нанятые мной репетиторы всеми силами пытались спасти ситуацию.
Я рассталась со своим возлюбленным, для меня было важнее спасти сына.
«Макс, ты же понимаешь, что этот год очень важен! – говорила я своему заиньке, – Давай вместе! Мы прорвёмся!». «Ага!» – отвечал мне он, а вечером, уходя к другу, возвращался с запахом алкоголя, в карманах я находила сигареты или следы табака.
До ЕГЭ оставалось последнее полугодие. Моя жизнь казалась мне сплошной депрессией, будущее для моего дитя выглядело убого.
Я отчаянно копалась в Интернете, набирая в поисковике «проблемные подростки», «наркоманы», «что делать, если ребёнок не слушает тебя».
Однажды я увидела статью «Почему дети принимают наркотики», там было интервью с психоаналитиком Екатериной Ларионовой. Я нашла её сайт и написала. К моему удивлению, несмотря на свою известность и занятость, психолог ответила мне и согласилась дать консультацию.
Мы проговорили почти два часа. И Екатерина согласилась принять моего сына. Макс идти не хотел. Он шантажировал меня покупкой билетов на рок-концерт, кроссовок за 30 тысяч рублей и умолял оставить ему квартиру на выходные. После месяца уговоров, он ослабил давление и пошёл на консультацию.
– Вы зря паникуете, – сказала мне психоаналитик, после их встречи, – ваш сын не наркоман!
Он вступил в очень сложной период подросткового возраста, мало кто из родителей способен справиться, во многих семьях в это время начинаются совершенно аналогичные проблемы! Если раньше он был ребёнком, вёл себя хорошо и во всём вас слушался, то сейчас ему особенно тяжело: у него очень много вопросов, которым он не может найти решение, а поделиться с вами ему не позволяет желание самостоятельности и необходимость самоутверждения. Он не знает, как найти общий язык с девочками, сохранить репутацию в кругу друзей, мало того, очень боится нового социума в университете и от этого делает всё возможное, чтобы провалить вступительные экзамены.
Вы неоправданно расстались со своим возлюбленным и лишили себя личной жизни – проблемы вашего сына не связаны с недостатком вашего внимания. Правила конфиденциальности не позволяют мне рассказать вам подробности нашей с ним беседы, но уже сейчас я могу вам сказать, что работа займёт не один год, так как психоанализ процесс не быстрый.
– Но как же?! – расстроилась я. – Ему скоро поступать! Но и поймите, каждый визит к психоаналитику вашего уровня стоит как минимум тысяч десять. Я же обычная мать. Что мне делать? Также, я извиняюсь, но сын ходит к психологу с восьмого класса, а результата – ноль. Он ничего ей не рассказывает. Врёт, как и мне, и всё больше замыкается в себе.
– У меня есть идея, – ответила мне Екатерина. – Такие траты не обязательны. Последние годы мы видим очень высокие результаты от метода группового психоанализа.
– Что это? – сразу попыталась пресечь её я. – Вроде группового гипноза?!
– Нет, – рассмеялась Екатерина. – Это метод, давным-давно подтвердивший свою эффективность в Европе. Принцип в том, что человек общается не тет-а-тет с психологом, а с ресурсом целой группы: подростками, со схожими проблемами, сталкивается с зеркальными отражениями собственной индивидуальности и решает вопросы в безопасных условиях, так как никто из участников группы не знает друг друга в реальной жизни, а, следовательно, не несёт обязательств, не испытывает страхи и чувство вины. Конечно, ваш сын не мог рассказать вам на той вечеринке, что никто не кололся шприцами – они просто поливали друг друга водой. Он, возможно:
1) боялся, что вы ему не поверите и он выставит себя сказочником и лжецом
2) хотел утвердится, мол «мама смотри, делаю, что хочу»
3) хотел показаться крутым.
Вариантов множество.
Запах алкоголя и сигареты в кармане – это проходили многие. Задача лишь в том, чтобы помочь сыну пройти этот трудный период взросления и помочь не впасть в реальную зависимость от привычек.
Он ничего не рассказывал школьному психологу лишь потому, что, во-первых, она старше его в четыре раза: как же она поймёт его переживания, когда он родился в совсем другую эпоху! Плюс он боялся, что в школе узнают о его секретах, ведь к этому же психологу ходят его одноклассники!
Ну и конечно же, он остерегался, что психолог доложит все его действия вам!
***
К сожалению, в России пока что существует лишь одна онлайн-группа «группового психоанализа» для подростков, где они могут увидеть подобных себе, поговорить со сверстниками о насущных проблемах, не боясь, что встретятся с этими же людьми в реальной жизни (то есть будут подвергнуты разоблачению и насмешкам), где мальчики могут увидеть отношения глазами девочек, а девочки понять природу мальчиков – причины их поведения и увидеть корень конфликтов. Всё это происходит под наблюдением опытного группового психоаналитика, что позволяет подросткам открыться и пережить свои скрытые страхи, адаптироваться к социализации в новой группе (в университете или в новой школе), ведь в такой группе ни один участник не может стать изгоем, как зачастую происходит в жизни, а следовательно, у него есть возможность наблюдать и учиться взаимодействовать.
Благодаря этому ребёнок обретает новых друзей, перестаёт конфликтовать с родителями, видит мир более мудро.
Екатерина Ларионова пообещала обратиться в Международную школу группового психоанализа и поставить вопрос об открытии таких он-лайн терапевтических групп в России для тех, кто беспокоится о своём ребёнке и желает ему здорового будущего. А я решила написать этот пост, чтобы поделиться своим опытом с каждым и предложить: давайте просто подадим заявки, чтобы для наших детей тоже начали практиковать такие группы. Может, и жить мы тогда станем в более цивилизованном обществе.
Мы делаем для детей всё: оплачиваем учёбу, покупаем красивую одежду, возим на отдых. А заботу об их психической культуре пускаем на самотёк. В итоге они закрываются от нас, стесняются общаться с личным психологом, а в школе и институте подвергаются давлению сверстников, и, чтобы защититься, включают самые пагубные свои стороны.
Давайте заботиться о детях вместе, и тогда точно каждый сможет сказать: «У меня идеальный ребёнок!».